Сергей Эпов - поэт.
Член Союза писателей России. Живет в Иркутске.
***
Постоянно помнить, что ты опять,
То есть, был да и есть – земский врач, не боле.
Ведь свободен тот, у кого отнять
Уже нечего, кроме тоски и боли,
Чтобы в роль не входить, опьянев от слов,
Не забыв, кто ты есть при этом на самом деле,
Чтоб найтись, попасть в свой характер вновь,
Утешая себя, как больного: «Зайду на неделе».
Ограниченность жизни – туберкулёз –
Превращает лёгкие в протуберанцы.
Запах смерти – сладкий дух тубероз.
Значит, ангелы – не
вегетарианцы.
Парфюмерия кладбищ – как пошлый вкус,
Разновидность бесчувствий, потеря меры.
Суета – даже это служенье муз,
Что не терпит вообще никого. Без веры
Хоть во что-нибудь, хоть в свой интеллект
(день сурка – каждый день, рутина больничной ртути),
Чтоб внести, как старушка, свой бедный лепт,
Ничего к своей не добавив сути.
Ограниченность жизни… Иркутск… Камчатка…
Вся Россия страдательно-интеллигентна.
Значит, нашим горестям не кончаться…
Жизнь без них станет
одномоментна.
Но спасает труд, бескорыстный труд –
Рукомойник, мыло и полотенце…
Это лучший дар и надёжный друг –
Твой овеществлённый труд в пациенте.
***
Век вывихнут. Столетий позвонки
Своею кровью склеивает Гамлет –
Через штуковину, зовущуюся гаджет,
Расправив гарнитуру-постромки.
А Мандельштам – почти что Гильденстерн –
С нерусскою тоскою вопрошает.
Но зеркало – его лишь отражает –
Мерцающий рисунок изотерм.
To be or not… протуберанцы… not to be…
To be or… Ruby Tuesday… Yesterday…
Семь раз отмерь, один раз отруби.
И если можно – дальше без идей.
***
В этом мире, где всё идёт, как обычно,
В одной из римских колоний родился Бог,
Что саддукеям странно, а фарисеям обидно,
Эллинам и язычникам невдомёк.
Фигурку ещё одну в свой пантеон поставит
Римлянин толерантный, не зная о том,
Что Бога Живого к идолам – и не станет
Идолов, рухнет роскошный дом.
Только животные не рассуждают о Боге.
Они о Нём просто знают: душа — в крови.
Бог был распят, агностики-недотроги.
Трудно вам без души, что ни говори.
