24 июня 2015 г.
ГлаголЪ. Иркутское обозрение. Фестиваль поэзии на Байкале: поэты понижают голос
17 июня все, кто был в состоянии добраться по летней собачьей жаре в центр города (что удалось не всем, в частности, это не удалось одному их гостей фестиваля поэзии, приболевшему классику Александру Еременко) – собрались в доме актера. Здесь, как в пастернаковском вагоне, были все: и местные духовные бабы, и высококультурные слобожане, и восторженные учащиеся, и гремящие фотожелезом слесаря. Внутри было прохладно, гости обсуждали приболевшего Еременко и сетовали на жару, которой он-таки не избежал, хотя приехал в шляпе.
Вечер в самом, наверное, камерном зале Иркутска начал Тариэл Цхварадзе. Мощный грузин из Батуми, начавший писать стихи через несколько лет после смерти своего старшего брата Виктора, поэта, начал со стихотворения, посвященного отсутствующему Александру Еременко. А потом прочел стихотворение, посвященное брату. Его стихам, теплым и пронзительным, пожалуй, несколько недоставало метрического разнообразия, отчего стихотворения, написанные излюбленным четырехстопным ямбом, иногда чередующимся с пятистопным, мощно превращались как бы в одно большое поэтическое полотно. Но, наверное, грузин, пишущий по-русски, то есть не на своем родном языке, не может не быть поэтическим консерватором. Тариеэл проживал каждое стихотворение так, как, казалось, проживал его в минуты написания, и под конец так расстроился, что невинную просьбу восторженной духовной бабушки, в детстве наслушавшейся ансамбля «Орера», прочесть что-то по-грузински, воспринял почти с обидой. В нем будто на мгновение проснулся «маленький гришковец», но, понапрасну разворчавшись на обескураженную старушку, красавец из Батуми все равно сошел со сцены победителем. Мужество Тариэла проявилось еще и в том, что когда из мобильного телефона другой культурной старушки время от времени на весь зал начинал петь Стас Михайлов, он даже глазом не повел, хотя ту старушку в зале уже готовы были задушить с ее телефоном. Кстати, Тариэл, в голубой рубашке поло и джинсах, был, как позже выяснилось, практически при парадном мундире в этом спектакле в доме актера.
Следующий поэт, незапланированно принявший участие в вечере вместо опять-таки отсутствовавшего Александра Еременко, был Дмитрий Мурзин из Кемерово. В очках, с схваченными хвостом на затылке волосами и ортодоксально длинной негустой бородкой он был похож на увеличенного строгого гнома. Это сходство усугубляли свободные шорты, полосатая рубашка поло и туфли, слегка напоминающие мокасины. Автор точных и сильных текстов, умело прикидывающихся почти разговорной речью, но афористичных и неожиданных, Мурзин прочел, помимо прочего, свой известный многим «рыбий цикл». Знатоки попросили его прочесть и стихотворение про рыбу-шахтера, которое было особенно горячо принято, как мне показалось по реакции, той частью публики, которая прочла его как завуалированное высказывание поэта о текущей ситуации на Восточной Украине. Впрочем, так воспринять эти стихи можно, только имея натренированный на «чтение между строк» проницательный конспирологический взгляд. Прочтя про рыбу-шахтера и загадочно блеснув очками, Дмитрий Мурзин сошел со сцены, уступив ее еще одному «ветерану фестиваля», как и Дмитрий, уже бывавшему на нем раньше.
Это был улан-удэнский в прошлом, а ныне московский поэт Амарсана Улзытуев, так же пишущий не на своем родном бурятском языке, а по-русски. Улзытуев был так же, как и Мурзин, одет в шорты до колен, но шорты бурятского богатыря были с темными лампасами, что сообщало его внушительной фигуре и сценическому облику нечто генеральское. Засунув руку в карман генеральских шорт (мера вынужденная, ибо жестикулирующий Амарсана читает очень громко, а зальчик-то был маленький, так что в карман, в карман ее, руку-громкоговорительницу! ), Улзытуев читал свои тексты, играя с цитатами, образами мировой культуры и штампами русской поэзии, переплавленными в степную просодию свободного стиха. Казалось, еще немного, и Улзытуев, несущийся, как Чинзисхан, по русской поэзии, вскочит на коня и прокричит нам своим свободным стихом что-то уже совсем не поэтическое. Хотя начал он, кстати, вполне мирно – как и полагается, со стихотворения, посвященного отсутствующему Александру Еременко.
Наконец, на сцене появилась последняя участница этого самого камерного вечера фестиваля – Вероника Долина. Вечер был настолько камерным, что для нее даже не было микрофона на сцене, и Вероника Аркадьевна впервые за многие годы пела, что называется, «чистую акустику». Смело поддержав почин облаченных в шорты мужчин и появившись на сцене в бриджах, она столь же смело сломала уже почти установившийся сценарий вечера и не стала исполнять ничего, посвященного отсутствующему Александру Еременко. Начала она вообще не с песни, а со стихотворения, посвященного бабушке, а продолжила песенкой про мамино кольцо, и потом еще была песенка про маму. А дальше – про полосатый шарфик, про «девочек пятидесяти лет», про «я хочу быть немецкой старушкой» – словом, про все про то, за что ее так любит ее верная публика. Вероника Долина – и об этом стоит сказать особо – пишет и записывается в последние годы очень много и на концертах поет в основном новые вещи. И из тех двенадцати песенок, которые были спеты ей в доме актера, только несколько были известными и были спеты по просьбам публики, осмелевшей от отсутствия микрофона и ощутившей себя с артисткой просто как будто за одним столом. А это все-таки редкая штука в наших палестинах, что есть слушатели, которые ходят не только послушать любимые песенки, но именно «на Долину», и неважно даже, что именно она споет.
Вечер подошел к концу. Долину провожали аплодисментами. В первом ряду сидела и аплодировала постоянная посетительница мероприятий фестиваля, поэтесса Людмил Бендер, афористично подведшая итог вечера в самом его начале. Во время выступления Дмитрия Мурзина, читавшего свой «рыбный цикл» и вызвавшего в зале поток шутливых предложений прочесть, среди прочего, и «про рыбу-поэта», Людмила Бендер в своей манере громко и строго пробурчала на весь зал: «А поэт – не может быть рыбой! »
Но зато может кричать вполголоса. И даже выступать без микрофона. И даже незримо присутствовать на чтениях, пребывая в гостиничном номере.
Автор: Владимир Демчиков
http://glagol38.ru/text/18-06-2015/poety_ponizhajyt_golos
